Поезд в страну полыни.

Уже прошло 29 лет с момента взрыва на Чернобыльской АЭС, а огонь того радиационного пожара горит в наших сердцах и сегодня. Особенно в сердцах тех, кто своими глазами видел самую ужасную техногенную катастрофу в истории человечества…



Струйка дыма



Ранним утром 27 апреля 1986 г., около трех часов ночи помощник машиниста Черниговского РПЧ-10 Михаил Коровченко как обычно проснулся от звонка будильника. Через час его дизель-поезд должен был отправляться на станцию Янов в Припяти…



— Только в депо нам сообщили, что на Чернобыльской атомной электростанции авария, — вспоминает Михаил Васильевич. — Больше нам никто ничего не сказал, не предупредил об опасности, не выдал спецодежду или хотя бы противогазы. Тогда для нас это был обычный рейс.



В Припять железнодорожники приехали ровно по графику. На платформе начали собираться пассажиры без чемоданов и вещей, без паники и тревоги. Их никто не проверял на уровень радиации. Это были обычные люди, как и все те, кто еще не знал об опасности, и о том, что это их последний рейс из Припяти…



— До отправления поезда обратно в Чернигов оставалось около 20 мин. На улице светало. И я решил выйти на перрон, подышать свежим апрельским воздухом. Всего в полукилометре от станции возвышался четвертый реактор… Пожара я не видел, но на розовом от зари небе четко вырисовывалась струя плотного серого дыма…



От этих слов Михаила Коровченко мурашки бегают по коже… Ведь именно тот дым «убил» сотни людей, целые города и села, а жизнь превратил в смерть…



Новая дорога в никуда



В тот страшный день Михаил Васильевич, как ни в чем не бывало, вернулся на дизель-поезде в Чернигов. Конечно, униформу сменил, но скорее по привычке, а не из предосторожности, а в головном уборе и обуви так и пошел домой! Как он рассказывает, чувствовал себя нормально, только голова болела и во всем теле чувствовалась какая-то слабость…



А на следующий день железнодорожник опять собрался в рейс в Припять! Правда, тогда о смертельной угрозе радиации помощнику машиниста уже было известно, но он не придал этому серьезного значения: «Что ж теперь, не ехать? А кто поедет? Это же моя работа! А если людям там нужна помощь?..».



Но, к счастью, со станции Иолча (сейчас территория Белоруссии), недалеко от Припяти, железнодорожников дальше не пустили. К тому времени 30-километровую мертвую зону уже огородили…



— На Иолче мы с напарником переночевали, а утром отправились домой, — вспоминает Михаил Васильевич. — Но всего через год, уже машинистом, я снова вернулся в Припять…



Когда началось строительство города чернобыльцев Славутича, М. Коровченко был одним из первых, кто участвовал в возобновлении железнодорожного движения в зону отчуждения. Именно он после аварии повел первый дизель-поезд в Припять…



— Хорошо помню те дни, как будто это было вчера, — делится воспоминаниями железнодорожник. — Тогда впервые мне стало жутко. Несмотря на то, что, к счастью, никто среди моих коллег не пострадал, я знал военных, которые после ликвидации всего через год просто таяли на глазах… Но страха не было, скорее интерес. Первый наш рейс в 1987 г. был до станции Семиходы, расположенной прямо под реактором. Ехали мы медленно, внимательно осматриваясь по сторонам. За год город умер. Он стал лесным призраком. На асфальте вместо детских рисунков мелом росла трава. В домах почему-то были выбиты окна. На дороге валялись детские игрушки, чемоданы, какая-то одежда, мебель. Но больше всего меня поразил тоскливый и призрачный скрип ржавых качелей на детских площадках, будто плач жителей Припяти за навсегда утраченным домом…



Победит привычка



Такими запоминающимися были только первые несколько рейсов в Припять, а потом железнодорожники просто привыкли… Каждую смену Михаил Коровченко возил около 30 человек из Славутича на работу на ЧАЭС. Причем каждый раз поезд на полпути проходил санитарный контроль в огромной мойке на одной из станций. Дезинфицировали не только поезд, но и одежду железнодорожников и работников станции, все обязательно переодевались и только потом ехали по домам или на работу.



— Несмотря на такую предосторожность, — продолжает вспоминать Михаил Васильевич, — все же работа была опасной. Ведь мы иногда ждали атомщиков целыми днями на радиоактивном чернобыльском солнце. Часто приходилось выходить на улицу, а иногда и заходить в здания… Моя жена до сих пор переживает, хотя прошло уже почти 30 лет! А мы с коллегами воспринимали и воспринимаем все с оптимизмом, как обычную работу. Возможно, это и спасло нас от смерти!



С первого дня и до сегодня



Действительно о работе в таких опасных условиях Михаил Коровченко рассказывает спокойно и с улыбкой. Сегодня он уже машинист-инструктор локомотивной бригады и ликвидатор 2-й категории. Но все так же продолжает ездить в Припять.



— Прошло уже почти 30 лет, а в мертвой зоне ничего не изменилось, — сказал в заключение железнодорожник. — Припять так и осталась призраком для всего человечества. Правда, вокруг города исчезли села: их в буквальном смысле стерли с лица земли, а точнее из-за высокого уровня радиации засыпали землей. Не видно даже церковных куполов… А так в Припяти время как будто остановилось, или даже идет вспять: вместо асфальта разрастается лес, вместо мобильных телефонов поют птицы. Все здесь возвращается к истокам. Как будто природа с удвоенной силой своей красотой пытается возместить те страдания и горе, которые выпали на долю этого города вследствие неосторожного действия человека!



http://www.magistral-uz.com.ua/articles/poezd-v-stranu-polyni.html

Новость предложена пользователем: Удалённый пользователь